Новости гимназии

ДНЕВНИК НАШЕГО ПУТЕШЕСТВИЯ. ЧАСТЬ 1

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

7 октября в 6.30 утра наша дружная группа отправилась в замечательное путешествие по маршруту: Тольятти - Тарханы (Лермонтово) – Белинский - Пенза-Тольятти.

И первой точкой нашего маршрута стало с. Лермонтово, которое всем известно, как Тарханы. Именно сюда к стоявшему на полугоре усадебному дому в погожий зимний день 1814 года подъехал дальний московский обоз.Вместе с Елизаветой Алексеевной Арсеньевой вернулись в Тарханы из Москвы молодые супруги Лермонтовы, Юрий Петрович и Мария Михайловна. Они привезли с собой родившегося в Москве, в ночь со второго на третье октября 1814 года, своего сына. Так открылась тарханская лермонтовская хроника.

Для нас эти места буквально ожили, ведь Лермонтов часто в своих произведениях вспоминал родной край: 
"И вижу я себя ребенком; и кругом 
Родные все места: высокий барский дом 
И сад с разрушенной теплицей; 
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты 
Глядит вечерний луч, и желтые листы 
Шумят под робкими шагами…"

Сколько лет прошло, а под нашими шагами так и шумят листы в осенней усадьбе. 
Входим в стоящий на полугоре усадебный дом, в котором помещается теперь лермонтовский музей, поднимаемся по внутренней деревянной лестнице на второй этаж и через две лермонтовские комнаты, смотрим в окно — и вот оно, это село, те самые старые Тарханы. 
Самый роскошный вид на Большой пруд и на село открывался со стороны барской усадьбы. В усадьбе же самое высокое место принадлежало господскому дому, а в нем—комнатам в мезонине. В них с 1818 года жил Лермонтов.

Жива и живет природа — и оживает здесь, «близ вод», где «свод акаций» и «прибрежная ива», юношеский лермонтовский стих, его легкая грусть. 
За мостом поднимается холм, заросший синеватой полынью. Это хорошо известное в ранней лермонтовской биографии место. На вершине холма два больших круга, вырытые один против другого, — «траншеи». Здесь в ребяческих играх Лермонтов воображал себя, верно, полководцем, освободителем, великодушным победителем... 
На зеленых берегах Большого пруда с весны до осени и на льду зимой вместе с деревенскими мальчишками предавался забавам юный Лермонтов. Здесь же, на льду Большого пруда, он видел жаркие кулачные баталии местных любителей померяться силой и удалью. Троюродный брат поэта Аким Павлович Шан-Гирей, с которым Лермонтов дружил с детских лет, писал в своих мемуарах: «У бабушки (Е. А. Арсеньевой) были три сада, большой пруд перед домом, а за прудом роща; летом простору вдоволь. Зимой... на пруду мы разбивались на два стана и перекидывались снежными комьями; на плотине с сердечным замиранием смотре ли, как православный люд, стена на стену (тогда еще не было запрету), сходились на кулачки. И я помню, как расплакался Мишель, когда Василий-садовник выбрался из свалки с губой, рассеченной до крови».

Вероятно, в «Песне про купца Калашникова» эта картина вылилась в такие яркие строки:

"Как сходилися, собиралися 
Удалые бойцы московские 
На Москву-реку, на кулачный бой, 
Разгуляться для праздника, потешиться <...> 
Кстати сказать, фамилию для главного героя поэт взял также тарханскую: здесь проживали Калашниковы—его современники. Возможно, кто-либо из Калашниковых участвовал в кулачном бое в Тарханах в 1836 году".

Как же их много, радующих глаз, волнующих сердце и воображение картин. И каждая из них с детских лет врезалась в память поэта, утешала его «в минуты трудные», напоминала о минувших годах. А сейчас отзывается в наших сердцах.

И нередко в своих произведениях он обращался к милым Тарханам, создавал удивительные по своей лаконичности и красоте целые полотна. Вот Лермонтову видится раннее солнечное утро. В Тарханах топили печи ежедневно и до всех избах одновременно — до работы. И если проснуться сразу после восхода, когда барский дом еще спит, подойти к окну или пробраться на балкон, увидишь удивительное, прекрасное зрелище:

"Зеленой сетью трав подернут спящий пруд, 
А за прудом село дымится — и встают 
Вдали туманы над полями".

Никогда, никогда не умрет в сердце поэта дивное видение, как не умерло все, связанное с Тарханами. Это «царство дивное» он старательно оберегал. Память о родных местах укрепляла его силу в единоборстве с «миром холодным». Чтобы в этом убедиться, прочтем еще раз написанное за полтора года до гибели стихотворение, в котором Тарханы противопоставлены аристократической столице: 

"И если как-нибудь на миг удастся мне 
Забыться,—памятью к недавней старине 
Лечу я вольной, вольной птицей; 
И вижу я себя ребенком, и кругом 
Родные все места: высокий барский дом 
И сад с разрушенной теплицей..."

В марте 1836 года Лермонтов уехал из Тархан. Больше здесь уже и не бывал. Прошло три года. Ссылка за дуэль. И даже думая о смерти, он не отказывается от своего дела и пишет:

"Но не тем холодным сном могилы… 
Я б желал на веки так заснуть, 
Чтоб в груди дремали жизни силы, 
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь; 
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея 
Про любовь мне сладкий голос пел, 
Надо мной чтоб, вечно зеленея, 
Темный дуб склонялся и шумел".

Посаженный здесь после смерти поэта дуб, действительно, шумел и склонялся. Но стихия не пожалела его. И сейчас мы, к сожалению, видим только то, что от него осталось.

Отправляемся в часовню. У могилы любимого поэта Михаила Юрьевича Лермонтова пропоем «Вечная память», зайдем в старую церковь. И преисполненные чувством светлой грусти и особой благодарности отправляемся в Белинский.

Продолжение следует...

Материал подготовила редколлегия 11 класса